Горький М. - Чехову А.П. (Между 21 и 28 марта [3 и 10 апреля] 1901, Н.-Новгород)

А. П. ЧЕХОВУ

Между 21 и 28 марта [3 и 10 апреля] 1901, Н.-Новгород.          

Я давно собирался написать Вам, дорогой и любимый Антон Павлович, да теперь, видите ли, такое у меня настроение, что я решительно не могу сосредоточиться на чём-либо. Каждый день напряжённо ждёшь чего-нибудь нового, каждый день слышишь невероятные разговоры и сообщения, нервы всё время туго натянуты, и каждый день видишь десяток, а то и больше, людей, столь же возбуждённых, как и сам ты.

Вчера наш губернатор привёз из Питера несколько точных известий: [генерал-лейтенант, член Государственного совета Л.Д.] Вяземский выслан [и получил выговор от царя], против 43-х и 39-ти литераторов, подписавших письма [в редакции газет и журналов и министру внутренних дел], осуждающие действия полиции 4-го марта, предполагается возбудить дело о подстрекательстве к сопротивлению властям, в войсках гвардии сильное недовольство последними распоряжениями, а особенно участием отряда лейб-гвардии казаков в бою 4-го. Существует закон, кой запрещает войскам подчиняться команде лиц, к составу войск не принадлежащих, - Вы, наверное, читали циркуляры [киевского генерал-губернатора М.И.]Драгомирова, часто напоминающего войскам своего округа о существовании этого закона. А четвёртого казаками командовал [петербургский градоначальник Н.В.]Клейгельс. [М.Г.]Исееву[, командиру лейб-гвардии казачьего полка, избивавшего демонстрантов 4 марта,] товарищи предложили выйти из полка. Вообще, надо сказать по совести, офицерство ведёт себя очень добропорядочно. При допросе арестованных за 4-е число их спрашивали, главным образом, о том, какую роль в драке играл Вяземский и кто те два офицера, которые обнажили шашки в защиту публики и дрались с казаками. Одного из этих офицеров я видел в момент, когда он прорвался сквозь цепь жандармов. Он весь был облит кровью, а лицо у него было буквально изувечено нагайками. О другом очевидцы говорят, что он бил по башкам казаков обухом шашки и кричал: "Бейте их, они пьяные! они не имеют права бить нас, мы публика!" Какой-то артиллерист-офицер на моих глазах сшиб жандарма с коня ударом шашки (не обнажённой). Во всё время свалки офицерство вытаскивало женщин из-под лошадей, вырывало арестованных из рук полиции и вообще держалось прекрасно. То же и в Москве, где офицера почти извинялись пред публикой, загнанной в манеж, указывая на то, что они-де обязаны повиноваться распоряжениям полиции, вследствие приказа командующего войсками, а не по воинскому уставу. Роль Вяземского такова: в то время, когда Н.Ф.Анненский бросился на защиту избиваемого Пешехонова, Вяземский тоже бросился за ним и закричал Клейгельсу, чтобы он прекратил это безобразие. А когда избитый Анненский подошёл к нему, Вяз[емский] подвёл его к Клейгельсу и наговорил последнему резкостей, громко упрекая в зверстве, превышении власти и т.д. Туган[-Барановский] и Струве из тюрьмы выпущены. Арестованных из Питера высылают. На пасхе в П[етербурге] ждут новых беспорядков. Того же ожидают в Киеве, Екатеринославе, Харькове, Риге и Рязани, где публика, вкупе с высланными студентами, устроила уже скандал во время молебна о здравии [по случаю неудавшегося покушения на обер-прокурора святейшего синода К.П.]Победоносцева [8 марта]. У нас тоже возможны беспорядки. Здесь до 70 человек иногородних студентов, полуголодных, битых, возбуждённых и возбуждающих публику. Очень прошу Вас, дорогой А[нтон] П[авлович], пособирайте деньжат для голодающих студиозов, ибо здесь источники иссякают. Теперь в Ялте съезд, собрать сотню-другую, я думаю, можно. В Москве и Питере собрано много, туда посылать бесполезно.

Сейчас получил письмо из Владимира. Земцам, подписавшим телеграмму Анненскому, предложено удалиться с занимаемых ими должностей. Говорят, что то же будет и с нашими. Нам, нижегородам, должно ещё влететь за посланную нами телеграмму с выражением сочувствия Союзу [взаимопомощи русских писателей, закрытому Клейгельсом 12 марта 1901 г.], эта телеграмма к передаче адресату не была разрешена, о чём меня известили официальным путём. Несмотря на репрессии и благодаря им - оппозиционное настроение сильно растёт.

Следственное производство по делу о 4-м мар[та] установило точные цифры избитых: мужчин 62, женщин 34, убито - 4: технолог Стеллинг, медик Анненский, курсистка и старуха задавлена лошадьми. Полиции, жандармов и казаков ранено 54. Это за время минут 30-40, не больше! Судите же сами, какая горячая была схватка! Я вовеки не забуду этой битвы! Дрались - дико, зверски, как та, так и другая сторона. Женщин хватали за волосы и хлестали нагайками, одной моей знакомой курсистке набили спину, как подушку, досиня, другой проломили голову, ещё одной - выбили глаз. Но хотя рыло и в крови, а ещё неизвестно, чья взяла.

Ну, пока - до свиданья! Очень хотел бы видеть Вас. Крепко жму руку. Пожалуйста, похлопочите насчёт денег. Кланяйтесь знакомым. Наши староверы послали парю петицию о веротерпимости, подписав её в числе 49 473 человек. Начальство очень ищет инициатора и сочинителя. Вообще у начальства хлопот - много. Надеюсь- будет ещё больше. Жизнь приняла характер напряжённый, жуткий. Кажется, что где-то около тебя, в сумраке событий, притаился огромный чёрный зверь и ждёт, и соображает - кого пожрать. А студентики - милые люди, славные люди! Лучшие люди в эти дни, ибо бесстрашно идут, дабы победить или погибнуть. Погибнут или победят - неважно, важна драка, ибо драка - жизнь. Хорошо живётся!

А. Пешков          

Раздел сайта: