Поиск по творчеству и критике
Cлово "MAXIM"
Входимость: 10. Размер: 109кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 10. Размер: 109кб.
Часть текста: место занимают гонения на его произведения, организованные цензурой, зорко охранявшей все устои самодержавия. Цензурные преследования, в виде запрещения и изъятия отдельных произведений, а также привлечения к ответственности лиц, "виновных" в их напечатании, сопровождались обычно высказываниями и характеристиками, которые должны были оправдать и узаконить проводимые цензурой мероприятия. Эти высказывания ярко отражают отношение к М. Горькому агентов царского правительства и являются убедительной иллюстрацией того значения, которое имел М. Горький как борец за освобождение трудящихся. Публикуемые нами документы относятся к тому разделу царской цензуры, который до сих пор мало привлекал внимание исследователей, - к так называемой цензуре иностранной, следившей за всеми заграничными изданиями, попадавшими в пределы России. Через нее проходили и сочинения М. Горького, печатавшиеся за границей, как на русском, так и на иностранных языках. Эти сочинения просматривались иностранной цензурой, начиная с 1901 г., и с тех пор ежегодно до 1916 г. включительно, в рапортах цензоров, просматривавших проникавшие из-за границы издания, можно встретить отзывы о книгах Горького. Всего за указанные годы через иностранную цензуру прошло 220 названий его книг. Из этого числа 41 книга была на русском языке, остальные на иностранных языках: немецких изданий 83 названия, французских - 29, польских - 16, английских и еврейских - по 11, чешских и других славянских - 6, армянских, финских, шведских и литовских - по 4, итальянских и испанских - по 2, эстонских, венгерских и японских - по 1. Если проследить распределение всей этой массы книг по годам, то оказывается, что наибольшее количество их падает на первые годы XX в. Западная Европа в эти годы усиленно интересуется молодым пролетарским писателем, внесшим в русскую литературу совершенно новую, свежую и самобытную струю. Откликом этого...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Кондурушкин С. С. - Горькому М., 16(29) сентября 1909 г. Кондурушкин - Горькому СПб. 16[29] сентября 1909 г. Дорогой Алексей Максимыч. Вот я обещал Вам послать рассказ о Новой Земле. При этом и посылаю рукопись - "В солнечную ночь". Только вчера прочитал Вашу книгу - "Землетрясение в Калабрии и Сицилии" 1 . Дорогой Алексей Максимыч! - потрясающая книга, и в то же время - книга, поднимающая человеческий дух, зовущая к жизни и радостной борьбе. Это уж секрет Вашего духа - рассказать такой ужас, часто в кавычках, и в то же время не поникнуть головой, сообщить свое настроение. Ну, дай вам бог всего хорошего. Примите от нас женой, а также передайте Марии Федоровне привет. Ваш С. Кондурушкин Примечания 1 Впервые напечатано в переводе Августа Шольца на немецкий язык отдельной книгой: Im zerstorten Messina von Dr. M. Wilhelm Meyer und Maxim Gorki. Berlin, Verlag I. Ladyschnikow, 1909. Первое русское издание: Горький М., Мейер В. Землетрясения в Калабрии и Сицилии 15/28 декабря 1908 г., СПб.: Знание, 1909 (книга выпущена в свет 3/16 окт. 1909 г.). Кроме очерка Горького в книгу вошла статья швейцарского астронома Вильгельма Мейера (1853--1910) "В разрушенной Мессине". Весь доход от издания предназначался пострадавшим от землетрясения.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: 2 . Но неубедительно. Говорил: не революционеры у него. И на одной доске с грабителями умирают. Говорили часов до 11. После ужина перешли на площадку. Внизу серое море. Темные скалы в воде. Огни - ловят тотров рыбаки. 26 [июня] Утром мальчик часов в 9 сказал мне, что кофе пьют. Разговаривали после кофе вдвоем с А[лексем] М[аксимовичем] до завтрака на площадке. У него такая уверенность, что вот мир разваливается, общ[ественная] жизнь развертывается, складывается в социальный строй. И соврем[енные] явления мировой и русской жизни его раздражают. Он их осуждает. Мне все время представлялось, что мысль его перешла в схему и лишилась корней в русской жизни, потеряла запах земли и жизни. Но когда он говорит о худож[ественной] литературе, то волнуется. Часто на глазах у него навертываются слезы. Заражает этим чувством. Рассказывал о Толстом - как читал ненапечатанную повесть (Хаджи?) 3 . Там описывалась любовь, нежность чувства плотского. Когда читал Толстой, то заплакал и говорит сам о себе: "Хорошо написал старый черт. Хорошо". Горький часто повторяет по два раза слова. Говорит на "о". "Никто, вероятно, кроме меня, не читает столько рукописной...