Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "F"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 111кб.
Часть текста: в гладко отшлифованной воде шевелятся золотыми тараканами отражения утонувших звезд. Вдали, в плотной тьме воды и воздуха, - зубчатые, желтые трещины, - огни невидимого города. У камня, на небольшой кучке золотых углей, качаются оранжевые огоньки, освещая ноги в сапогах из листового железа, ноги бородатого человека в шапке с наушниками, в тяжелом овчинном тулупе; из бороды торчит трубка, на коленях человека - сухие ветки; он, потрескивая, мелко ломает их и скупо кормит ими огонь маленького костра; едва ли этот костер способен согреть его огромные, железные ноги. Другой человек лежит, вытянувшись на песке, он прижался к рыжему боку валуна, лицо его прикрыто измятой шляпой, из-под шляпы высунулся костяной, голый подбородок, вокруг головы венцом лежат на песке синеватые волосы. Почему-то ясно, что этот человек - мертв. - Кто это? - А не видишь? - Что с ним? - Известно что - помер. - Отчего? - На ходу. - Убит? - Его спроси. - А кто таков? - Нездешний. Человек с трубкой в зубах отвечает невнятно, неохотно и, как-будто, даже враждебно; трубка его погасла, не дымит, волосатое лицо стерто дрожащим отблеском костра. Пойду дальше, по дороге, измятой копытами терпеливых лошадей. Ночь - суха, свежа; есть в ней что-то металлически холодное; от холода земля, вода и воздух твердеют, сжимаясь в единую массу; с неба и озера она пронизана, прошита медной проволокой звездных лучей. Очень тихо и кажется, что тишина тоже все густеет. В такую ночь легко итти капризной тропою дум в бесконечную даль воспоминаний. "Нездешний" человек, который помер "на ходу", больше никуда не пойдет и никогда не почувствует усталости. Странно, что у меня не явилось желания приподнять шляпу с его лица, взглянуть каков он. Впрочем - мертвые однообразны: юморист Марк Твэн принял в гробу сходство с трагиком Фридрихом Нитчше, а умерший Нитчше напомнил мне...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: о Юшкевиче так подробно, - вещь его ( "Леон Дрей" – Ред. ) не заслуживает ни малейшего внимания. Мне же необходимо знать Ваш ответ на моё предложение издать в «Знании» несколько литературно-критических сборников, т.е. книг, в коих вместе с беллетристикой печатались бы статьи по критике и философии Базарова, Богданова, Войтоловского, Луначарского и мои. Если Вы не находите это совмещение удобным почему-либо - сообщите. Очень прошу о скором ответе. «Шпиона» ( повесть «Жизнь ненужного человека» – Ред. ) - оставьте пока в стороне, - дней через десять я вышлю Вам новую повесть ( «Исповедь» Ред. ), размером она, я думаю, будет не меньше «Шпиона», а печатать её необходимо сейчас же. Если это не очень нарушает Ваши планы, очень прошу сделать так. Леонид ( Л.Н.Андреев – Ред. ) прислал мне длинное и печальное письмо, оно наполнено разными ламентациями о его страданиях, о его действиях - ни слова. Ответил ему - зову сюда, чтобы окончательно выяснить себе некоторые туманности в нём. На два его письма я не отвечал, он пишет несмотря на это. Значит, туго ему теперь, когда его тащат с пьедестала и ставят на его место Куприна. Сей последний - просто болван! Что он пишет! Читали Вы «Суламифь»? Изумительно. Рукописей я получаю много, но всё - шваль. Рассказ Катаева ( вероятно, Н.М.Катаев, сотрудник "Журнала для всех" и "Современника" – Ред. ) - прочитан, но автор прислал его без письма и без адреса, если он будет приставать к Вам - укажите ему это. И ещё раз - прошу ответа о сборниках. Выпустить их необходимо осенью, направлены они будут против «модернистов», «победителей» и всей этой шушеры во главе с основоположником их - Мережковским. В «Mercure de France» ( номер 253 от 01.I.1908 – Ред. ) Гиппиус излаяла Леонида, в номере 1 «Весов» он назван - невеждой и дураком ( на самом деле, статья Антона Крайнего (З.Гиппиус) с критикой рассказа Л.Андреева "Тьма" напечатана в номере 2 за 1908 г. – Ред. ). Что у Вас делается? Отсюда всё это имеет вид битвы сумасшедших из-за розовой...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: о том, что скоро сядет за стол и месяца три будет писать, но в тот же день вечером сказал мне: — А знаешь, я решил уехать отсюда. Надо все-таки жить в России, а то здесь одолевает какое-то оперное легкомыслие. Водевили писать хочется, водевили с пением. В сущности — здесь не настоящая жизнь, а — опера, здесь гораздо больше поют, чем думают. Ромео, Отелло и прочих в этом роде изобрел Шекспир, — итальянцы неспособны к трагедии. Здесь не мог бы родиться ни Байрон, ни Поэ. — А Леопарди? — Ну, Леопарди… кто знает его? Это из тех, о ком говорят, но кого не читают. Уезжая, он говорил мне: — Это, Алексеюшка, тоже Арзамас, — веселенький Арзамас, не более того. — А помнишь, как ты восхищался? — До брака мы все восхищаемся. Ты скоро уедешь отсюда? Уезжай, пора. Ты становишься похожим на монаха…» И все же недолгий период пребывания на Капри благотворно отразился в творчестве Андреева. Здесь он написал «Иуду Искариота», задумал одну из самых знаменитых пьес — «Черные маски», набросал план...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: я задумался над ними... А потом взял с полки моего книжного шкафа первую книжку «Очерков и картинок Незнакомца (А.Суворина)», раскрыл её на стр. 8-й и прочитал жирным шрифтом напечатанный вопрос: Продаемся ли мы? Ниже этого вопроса напечатано четверостишие из А.Толстого: И много Понтийских Пилатов, И много лукавых Иуд Христа своего распинают, Отчизну свою продают... «Да, — подумал я, — и в наше время, верным и усердным холопом которого является газета Суворина, — много Иуд... И всё больше их день ото дня, всё смелее раздаются их голоса...» Вышеприведённый вопрос и четверостишие взяты мною из фельетона А. Суворина «Продажные журналисты», — фельетона, написанного с полным знанием дела. Написан был этот фельетон лет двадцать пять тому назад... Недурно писал в то время А.Суворин, до того недурно, что я даже и сейчас его словами рад изобразить те думы, которые вызвали у меня его же «Маленькие письма». «...Зачем так не откровенны эти руководители общественного мнения? Зачем открыто не махнут они рукой на честность и другие нравственные батареи, разбить которые так легко... Будь с виду честен и подл внутри. Вот краткая программа для успеха». Так говорил А. Суворин в то время, когда он был незнакомцем. Теперь он — известное лицо. Он давно уже сумел осуществить «краткую программу для успеха», нажил большую газету, но в ней не пишет так прямо и остро, как некогда писал... Бесцветна и скучна его речь в наши дни. И хотя порой...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: Таков был, например, современник Горького и один из тончайших мастеров русского слова Антон Чехов. Горький никогда не мог оставаться только зрителем, он всегда вмешивался в самую гущу событий, он хотел действовать. Он был заряжен такой энергией, которой было тесно на страницах книг: она выливалась в жизнь. Сама его жизнь - это книга, это увлекательный роман. Необычайно живописны и, я бы сказал, символичны декорации, в которых развертывается начало этого романа. На высоком берегу реки - зубчатые стены древнего Кремля, золотые кресты и купола многочисленных церквей. Ниже, у воды - бесконечные склады, амбары, пристани, магазины: здесь каждое лето шумела знаменитая русская ярмарка, где происходили гомерические кутежи и делались миллионы, где с длиннополыми сюртуками русских купцов смешивались азиатские халаты. И наконец, на другом берегу - кусок Европы - лес фабричных труб, огненные жерла домн, железные корпуса кораблей. Этот город, где жили рядом Россия 16 и 20 века,-- Нижний Новгород,...